Данный материал в качестве обучения будет содержать ключевые тексты из самурайского трактата
Адати Масахиро "Дзэн и фехтование".
ВАЖНОСТЬ ПСИХИЧЕСКОЙ ТРЕНИРОВКИ
Адати Масахиро подчёркивал важность психической тренировки: Во время тренировки ученик должен быть активным и динамичным. Но во время боя его ум должен быть совершенно спокоен. Фехтовальщик должен чувствовать себя так, будто ничего особенного не происходит. Когда он двигается, шаги у него совершенно нормальные, а глаза не смотрят немигающим взглядом, как у безумного. Всё как всегда. Поведение должно быть совершенно обычным. Ничего не должно говорить , что вы вступили в смертельную схватку. Чтобы действовать подобным образом, необходимо сделать ум "недвижимым". Для этого он должен натренироваться удержать свой дух (кокоро) в области живота (диафрагмы). Или, иначе говоря, диафрагма должна быть оттянута вниз, так, чтобы в груди было достаточно места для свободного дыхания лёгких, и чтобы ничто не давило на сердце. Если фехтовальщик возбуждён ситуацией и думает, что противник сильнее его,- он уже почти поражён. Но если в любой ситуации дух спокоен,- это гарант успеха. Психологическая подготовка играет решающую роль, она может вывести на уровень высшей духовности. Когда духовность достигнута, то в фехтовании мы видим уже не игру, а нечто от изначального искусства. От технически нетренированного фехтовальщика духовных достижений ожидать не приходится, но если он настроится на то, что живым ему не уйти из боя, то он может стать грозным противником даже очень искусному фехтовальщику. Страх смерти и привязанность любого сразу же отражаются на движениях меча, чем противник может воспользоваться. Именно непосредственная связь с проблемой жизни и смерти выделяет фехтование среди других видов искусств. И именно поэтому фехтование особенно близко к дзен. Оно может служить средством достижения очень высокой духовности. Чтобы проиллюстрировать, что он имеет в виду, Адати Масахиро приводит случай об отчаявшемся участнике поединка, который принудил идти на попятный опытного фехтовальщика. Этот пример демонстрирует, что может иногда человек, даже неискушённый в фехтовании.
"Слуга и мастер".
Всё это произошло в феодальной Японии. Простой слуга вызвал раздражение одной влиятельной персоны. Тот потребовал, чтобы хозяин примерно наказал слугу, а в то время это значило для слуги смерть. Хозяин не мог ослушаться. Он вызвал слугу и сказал ему: "Я очень сожалею, но вынужден выполнить желание обиженного и казнить тебя. Выхода нет. Единственное, что я тебе посоветую - это взять меч, сразиться со мной и убить меня в поединке, а потом можешь придти и отдаться в руки обиженного". Слуга ответил: "Какой смысл мне браться за меч? Вы ведь первоклассный фехтовальщик и преподаватель фехтования, а я никогда в жизни меча в руках не держал. Как я могу вас победить?" А учитель фехтования, надо сказать, давно уже хотел сразиться с тем, кто махнул рукой на жизнь и находится в безвыходном положении, да всё случая у него не было, вот он и говорит слуге: "Бери меч и испытай удачу. Посмотрим, вдруг судьба улыбнётся тебе, и увидим, что из этой схватки выйдет". Ну, встали они друг против друга с обнажёнными мечами, и тут учитель заметил, что позиция у него вроде хуже и надо её поменять. Отступил он назад, потом ещё и так отступал, пока спиной не упёрся в стену. Тут уж ему пришлось принимать окончательное решение, отступать было некуда. Тут уж не до шуток. Не до экспериментов. Загнанный в угол, он не мог сменить позицию на более выгодную, и тогда фехтовальщик с криком нанёс удар, который сразил его противника - слугу. Потом этот фехтовальщик признался своим ученикам: "Это была отчаянная схватка! Меня чуть не убил мой собственный слуга, его дикое наступление с мечом было почти неотразимо. И если необученный слуга может стать таким опасным противником, что говорить о первоклассном фехтовальщике в таком состоянии". Один из учеников спросил его: "Где здесь смысл - в том, что вы отступали? Было ли это тактикой, или вызывалось силой давления?" "Он так отчаянно наступал, что мне ничего не оставалось, как отступить" - подтвердил учитель. "И когда вы крикнули и ударом свалили слугу, вы увидели у него суки (интервал расслабления)?" "Нет, суки не было, было чудо (мё) и оно вело его меч". Адати Масахиро комментирует: "Чудесное мё не результат сознательной работы фехтовальщика, это результат не сознания, а "недвижимого ума". Когда воля собрана воедино, даже неискусная рука становится неотразимой. Фехтовальщик не должен думать о противнике, как о слабом или сильном. Он должен совершенно забыть себя и противника, и дать мё (неосознанному) действовать самому по себе".
"Шестое чувство"
В связи с фехтованием стоит упомянуть ещё один такой феномен, который может вызвать интерес у психологов. Это нечто вроде телепатии или способности ума, которая развивается у некоторых фехтовальщиков.
Говорят, что у Дзягю Тадзима-но-ками было "шестое" чувство. Вероятно, это исходит из какого-то более глубокого источника, и его нельзя квалифицировать, как некое ненормальное или экстраординарное явление.Согласно автору книги Гэккэн Содан, Тадзима-но-ками прекрасным весенним утром прогуливался в своём саду, полностью поглощённый созерцанием расцветающих слив. За ним шёл мальчик-оруженосец, который нёс его меч. "Как ни искусен в фехтовании мой господин, - подумал мальчик, - а сейчас, когда он так увлечён созерцанием, его ничего не стоит атаковать". Тадзима резко обернулся и огляделся вокруг, как бы ища кого-то. Никого не увидев, он вернулся в комнату. Облокотившись на стол, он некоторое время стоял неподвижно, глядя по сторонам, как будто сошёл с ума. Увидев это, его слуга испугался и даже побоялся подойти к нему. Наконец он спросил господина, здоров ли тот и не может ли он ему чем-либо помочь. Тадзима ответил: "Я вполне здоров и чувствую себя хорошо. Меня беспокоит одно происшествие, которое я никак не могу объяснить. Благодаря длительной тренировки в фехтовании я могу чувствовать мысли тех, кто стоит против меня или находится неподалёку. Когда я был в саду, я вдруг ощутил смертоносных духов. Я оглянулся, но кроме моего мальчика-оруженосца, поблизости никого не было. Я не могу сообразить, откуда взялся этот запах смерти. Я очень расстроен, что стал таким рассеянным". Услышав об этом, оруженосец признался ему в своей мысли и попросил прощения. Это вполне удовлетворило Тадзима-но-ками и он сказал: "Ну, тогда всё ясно".
ОСТАНОВКА (ЗАСТЫВАНИЕ) УМА, ВЕДУЩЕЕ К ГИБЕЛИ
Когда противник хочет вас ударить, ваши глаза сразу ловят движение его меча, и вы пытаетесь следовать за этим движением. Но, как только вы это делаете, вы себе уже не хозяин, и, будьте уверены, вас настигнет удар. Это называется "останавливание". (Но есть и иной способ встретить меч противника). Вы, конечно, видите, как меч стремится нанести удар, но не позволяйте уму "остановиться" на этом. Не думайте отвечать атакой на угрожающее движение противника, не лелейте никаких преднамеренных мыслей. Просто воспринимайте движение противника, не фиксируя ум на этом, двигайтесь навстречу противнику таким, каким вы являетесь, как всегда. Этим вы направите его нападение против него самого. Тогда его смертоносный меч станет вашим и падёт на голову вашего противника. В дзен это называется "перехватить копьё и нанести им смертельный удар". Идея такова, что меч противника, попав в ваши руки, становится орудием его собственного уничтожения. Это уже "не-меч". Как только ум останавливается на объекте любой природы, будь то меч противника или ваш меч, так сразу же вы перестанете владеть собой. В такой ситуации объект владеет вами и вы наверняка падёте жертвой меча противника. Не должно быть противопоставления субъекта и объекта. Не беспокойтесь за свою безопасность. Для начинающих неплохо сосредоточить свой ум на самодисциплине. Важно, чтобы ваше внимание не стало пленником чужого меча или оценки движений. Когда ум пленён мечом, вы становитесь собственным пленником. Ум, пленённый чем-то внешним, теряет своё мастерство. В буддизме "останавливание ума" называется заблуждением. Достигая совершенства, фехтовальщик не обращает никакого внимания на личность врага или себя. Он безразличный наблюдатель фатальной (роковой, неизбежной) драмы жизни и смерти, в которой, однако, принимает самое активное участие. Несмотря на отношение к происходящему, которое у него есть или должно быть, он превыше себя, он выходит за рамки двойственного обоснования события, но при этом он не избегает его.
ГДЕ ПОМЕЩАТЬ СВОЙ УМ?
Часто задают вопрос:"Куда направлять ум (внимание)?" - Когда ум направлен на движения противника, он захвачен ими. - Когда направлен на его меч - его мечом. - Когда направлен на то, чтобы нанести противнику удар - захвачен мыслью об ударе. - Когда направлен на собственный меч, захвачен собственным мечом. - Когда направлен на самозащиту, - захвачен идеей самозащиты. - Когда направлен на положение тела, которое принял противник - захвачен им. Во всех случаях говорят, что не знают, куда следует направлять ум. Некоторые говорят: "Куда бы ни был ум направлен, человек неизбежно следует этому направлению, и враг, конечно, использует это, т.е. поражение неминуемо. Поэтому лучше всего держать ум в нижней части живота, как раз под пупком, тогда он сможет приспособиться к различным ситуациям". Совет достаточно резонный, хотя с высшей точки зрения, которой придерживаются буддисты, он ограничен. Может быть, и неплохо во время тренировки сосредотачивать ум в нижней части живота, но это всё ещё стадия почитания.Если вы пытаетесь удержать ум, заключить его в нижнюю часть живота - сама идея его удержания, фиксация в определённом месте не позволит уму действовать в другом месте, и результат не преминет сказаться. Тогда возникает вопрос: "Если удержание ума ниже пупка препятствует его свободному движению, то где же его следует удерживать?" Ответ: "Если вы берёте его в правую руку, он становится пленником правой руки, а остальные части тела терпят неудобства. То же самое произойдёт, если поместить ум в глаза или правую ногу, как и в любую другую ограниченную часть тела. Тогда остальные части тела будут ощущать его отсутствие". Тогда возникает вопрос: "Так на чём же, в конце концов, сосредотачивать ум?" Ответ таков: "Не в том суть, где разместить свой ум, а в том, чтобы чувствовать его всем телом, дать ему течь через всё ваше существо. Если это происходит - вы пользуетесь руками, ногами, глазами тогда, когда они нужны, и не тратите зря ни лишнего времени, ни лишней энергии".Локализация ума означает его замораживание. Когда он перестаёт свободно течь, как это необходимо, он больше не ум как, таковой. Локализация бывает не только в физическом пространстве. Ум может быть скован и психологически. Например, можно задуматься, когда необходимо действовать немедленно. Размышление "останавливает" движущийся ум. Не раздумывайте, не проводите различий. Дайте уму течь спокойно, без задержек, нигде не "останавливаясь". ". Дзен-буддисты в своём учении говорят о правильном или истинном (сё) и частичном (хэн). Когда ум совершенно наполняет тело, он правильный ; когда помещается в какой-то части тела, он частичный или односторонний. Правильный ум равномерно распределён по всему телу и нисколько не частичен. Частичный же ум разрозненный и односторонний. Дзен не любит частичность или локализацию. Когда ум прикован к какому-то месту, он не может проникать или течь во все части тела. Когда его не делают преднамеренно частичным, он естественно распространяется по всему телу. Обладая таким умом, человек может спокойно встречать нападающего противника, вооружённого мечом. В любое мгновение ваши руки смогут среагировать на ваш приказ. Ноги и все остальные части тела безошибочно действуют, согласно обстоятельствам. Уму не нужно выбираться из какой-то ограниченной части, куда его перед этим поместили на стоянку. С умом нельзя обращаться как с кошкой, привязанной за верёвочку. Ум надо предоставить самому себе, чтобы он мог свободно действовать согласно своей природе. Нигде не ограничивайте ум, не делайте его частичным - вот верная духовная тренировка. Ум должен быть безмолвным.Когда он нигде, тогда он везде. Когда он занимает одну десятую, его нет в девяти десятых. Фехтовальщик должен дать уму двигаться естественно, а не пытаться его намеренно ограничивать. Фехтовальщик не должен задумываться ни на секунду, ибо противник обязательно воспользуется моментом "интервала расслабления" (суки).Заблуждающийся ум можно определить как ум, обременённый идеями и аффектами. Такой ум не может двигаться от одного к другому без остановки, не оглядываясь на себя, и это препятствует его природной текучести. Такой ум, прежде чем сделать движение, образует сгусток, потому что первое движение всё ещё тянется. Это суки фехтовальщика - то, чего нужно старательно избегать. Такую ситуацию называют "останавливанием", "задержкой" или "замораживанием", "застыванием". Нельзя умыться льдом. Сознание и следующее за ним раздвоение делает ум жёстким, начинает действовать "заблуждающийся" ум, а это - гибель фехтовальщика.
ЗНАЧЕНИЕ НЕПОКОЛЕБИМОСТИ УМА
Из всех японских искусств фехтование, вероятно самое дзенское потому, что проблема жизни и смерти здесь стоит с наибольшей остротой и реальностью. В фехтовании у человека нет права на ошибку, у него нет времени поразмыслить. Всё, что он делает, исходит прямо изнутри и не поддаётся контролю сознания. Фехтовальщик должен действовать инстинктивно, а не интеллектуально. Во время напряжённой схватки реально решается - жить или умереть. Самое ценное - время, его нужно использовать максимально эффективно. Малейшее мгновение расслабления (суки) - и противник воспользуется им и уничтожит вас. Тут речь не просто о поражении или унижении. Мгновение интенсивного сосредоточения - это момент совершенного единения субъекта и объекта, личности и её поведения. Пока это не достигнуто, поле сознания не очищено, всё ещё остаётся "слабый след мысли" (нисай но итинэн), который препятствует прямому и непосредственному действию, исходящему из глубины личности, иными словами - из неосознаваемого. Это приводит к тому, что меч противника находит разрыв обороны, разрыв в вашем сознании. Вот почему фехтовальщику советуют освободиться от мысли о смерти и от беспокойства об исходе поединки. Пока осталась хоть какая-то мысль, она приводит к гибели. Китайская пословица говорит: "Если ваши действия совершенно непоколебимы и цельны, даже боги будут вас бояться и избегать". Такая твёрдость, решительность ума и духа совершенно необходимы в боевом искусстве фехтовальщика. Без этого духа никакая концепция и тем более единение невозможны. Сосредоточенность, единоумность, концентрация (экаграта), решительность, неколебимость ума и духа - все они исходят из одного. Это "одно" в дзен называется состоянием "не-ума" (мунэн), это соответствует "детскости", в которой ещё нет и зачатка умозрительности и схематичности. Неколебимость ума, восстановление "этого", - оно всегда присутствовало в нас и никуда не терялось и не было искажено. Вопрос в том, как "этим" правильно пользоваться. Фехтовальщик, пройдя подготовку у дзенских учителей, приобретя большой собственный опыт, начинает различать в себе присутствие и важность этой "неизвестной величины", которую мы сейчас пытаемся как-то обрисовать. Это предисловие поможет вам понять, о чём говорили разные фехтовальщики, богатые практическим опытом и неискушённые в философских определениях.
ИСКРА ОТ КРЕМНЯ, УДАРЯЮЩЕГО СТАЛЬ
Существует способ выражения мысли "не оставляющий ни малейшего промежутка". Когда кремень ударяется о сталь, не проходит и мгновения, как стремительно появляется искра. Это относится и к уму, который не "останавливается" на объекте, не тратит времени на обдумывание (ибо аффекты любого рода отстаивают свои права). Это значит, что события проходят буквально одновременно или мгновенно следуют одно за другим. Важно не давать уму на чём-либо фиксироваться (останавливаться). Мгновенность сама по себе бесполезна, если ум "останавливается" хоть на мгновение. Пока есть хоть мгновение остановки, ваш ум уже не ваш, поскольку он попадает под контроль чего-то иного. Когда ум размышляет, как ему совершить быстрое движение, сама эта мысль уже сковывает его. Вы себе уже больше не хозяин.
Мастер чайной церемонии и головорез
Эта история о мастере чайной церемонии, который принял на себя роль фехтовальщика и сразился с головорезом. Обычно те, кто занимается чайной церемонией, фехтованием не занимаются и никак не могут быть противниками людям меча. Чайная церемония - дело мира, покоя. Эта история поведает нам, что может человек, не умеющий обращаться с мечом, не получивший никакой специальной подготовки, если только он решился рискнуть своей жизнью. В конце семнадцатого века правитель Яманоути провинции Тоса решил взять своего чайного мастера в официальную поездку в Эдо, столицу правящей династии сёгунов Токугава. Чайному мастеру эта поездка вовсе не улыбалась, ибо самураем он не был, а Эдо вовсе не такое спокойное место, как Тоса, где у него много друзей. В Эдо можно было попасть в такую переделку, где досталось бы не только его господину, но и ему самому. Путешествие было весьма рискованным и он не желал в него пускаться. Однако господин его не желал слышать возражений, - вероятно потому, что чайный мастер высокой квалификации принёс бы господину добрую славу. Чайная церемония очень ценилась в высокопоставленных кругах. Чайный мастер был вынужден подчиниться приказу, но решил сменить свою одежду чайного мастера, который ходил без оружия, на одеяние самурая с двумя мечами. По приезде в Эдо чайный мастер не выходил из дома господина и, наконец, тот разрешил ему выйти погулять. Одетый как самурай, он посетил Уэно у пруда Синобадзу, где заметил, что на него сердито смотрит какой-то самурай, отдыхающий на камне. Самурай вежливо обратился к чайному мастеру и сказал: " Вижу, вы самурай из Тоса, окажите мне честь испробовать моё искусство в поединке с вами". С самого начала путешествия чайный мастер предчувствовал какую-то неприятность. Теперь он стоял лицом к лицу с ронином (самурай без хозяина), странствующим самураем, наёмником худшего толка, и не знал, что ему делать. "Я вовсе не самурай, хотя и одет так, я чайный мастер и вовсе не готов быть вам противником" - честно признался он. Но, поскольку истинным желанием ронина было обобрать свою жертву, в чьей слабости он уже совершенно уверился, то он продолжал настаивать на поединке. Чайный мастер понял, что поединка ему не избежать и настроил себя на неизбежную смерть. Но он не хотел умирать с позором, потому что позор лёг бы на его господина, правителя Тоса. И тут он вспомнил, что несколько минут назад он проходил мимо школы фехтования, расположенной рядом с парком Уэно. Он решил зайти туда на минутку и спросить у учителя, как же правильно пользоваться мечом, как употреблять его в таких случаях и как ему с честью встретить неизбежную смерть. Он сказал ронину: "Если ты так настаиваешь на поединке, тогда подожди меня немного, я должен сначала кое-что сообщить своему господину, у которого служу". Ронин согласился и чайный мастер поспешил в школу фехтования. Привратник не хотел его впускать, потому, что у чайного мастера не было никаких рекомендательных писем к учителю фехтования. Но всё-таки, увидев ту серьёзность, с которой вёл себя чайный мастер, он решил его пропустить. Учитель фехтования спокойно выслушал чайного мастера, который рассказал ему всю историю и выразил непреклонное желание умереть, как подобает самураю. Учитель сказал: "Ты прямо уникум. Все приходят ко мне узнать, как пользоваться мечом, чтобы жить, а ты пришёл узнать, как умереть. Но прежде, чем я научу тебя искусству умирать, будь добр, научи меня готовить чай и угости чашечкой чая. Ведь ты же чайный мастер". Чайный мастер был очень рад. В последний раз он мог исполнить чайную церемонию, дело своей жизни, столь дорогое его сердцу. Забыв обо всём, он со всей искренностью, с полной самоотдачей принялся готовить чай. Он выполнял всё, что необходимо, как будто сейчас это было для него самое главное в жизни. И учитель фехтования испытал глубокое чувство, увидев с какой сосредоточенностью, с каким воодушевлением совершается чайная церемония. Он упал на колени перед чайным мастером, глубоко вздохнул и сказал: "Тебе не нужно учиться умирать! То состояние ума, в котором ты находишься, позволяет тебе сразиться с любым фехтовальщиком. Когда будешь подходить к ронину, сначала подумай, что ты готовишь гостю чай. Благородно приветствуй его, извинись за задержку, и скажи, что теперь готов к поединку. Сними своё хаори (верхнюю одежду), аккуратно сложи и положи сверху свой веер, как ты обычно делаешь это за работой. Затем повяжи голову тэгунун (вид полотенца), верёвкой подвяжи рукава, подбери хакама (юбка-штаны). Теперь ты вполне можешь начинать. Вынь свой меч, высоко подними его над головой, будь готов сразить им противника и, прикрыв глаза, соберись мысленно для битвы. Когда услышишь крик, ударь его мечом. Это и будет конец, взаимное убийство". Чайный мастер поблагодарил фехтовальщика за наставления и пошёл назад - туда, где обещал встретиться с ронином. Он тщательно последовал советам, данным фехтовальщиком, выполняя их в том состоянии ума, которое было у него во время чайной церемонии для своих друзей. Когда он твёрдо встал перед ронином и поднял меч, тот внезапно увидел перед собой совершенно другого человека. И он никак не мог издать крик перед нападением, потому что совершенно не знал, как ему нападать. Перед ним было совершенное воплощение бесстрашия, т.е. бессознательное. И вместо того, чтобы броситься на чайного мастера, ронин стал шаг за шагом отступать и, наконец закричал: "Сдаюсь! Сдаюсь!" Бросив свой меч, он простёрся перед чайным мастером, прося прощения за грубость, и быстро покинул поле сражения.
Не известно, исторический ли это факт, но факт, что такое мнение было распространено в то время и считалось, что одно техническое совершенство было недостаточно для успешного поединка. Необходимо было достичь состояния интуиции, которая исходит из Космического Бессознательного. Эта интуиция едина для всех видов искусств. Японцы верят, что интуиция чайного мастера или любого другого мастера - это всё разновидности одного великого опыта. Они не особенно стремились дать научное обоснование вере в то, что основной опыт исходит из прозрения в Неосознаваемом, которое является источником всех творческих потенций, всех художественных импульсов. Эта интуиция пребывает как непреложная реальность над всеми формами изменений и превращений, над океаном сансары, рождением и смертью. Дзенские учителя, наследующие свою философию от буддийских концепций шуньяты и праджни, говорят о неосознаваемом терминами жизни, т.е. рождения и смерти. Для дзенских учителей глубочайшая интуиция выходит за пределы рождения и смерти, и достигает состояния бесстрашия.
МЕЧ И САМУРАЙ "Меч - душа самурая". Где самурай, там и его меч. Самурай, если он хочет быть верным призванию, прежде всего должен спросить себя - "Как вырваться за пределы рождения и смерти, чтобы в любое мгновение, нужное господину, я мог отказаться от жизни". То есть встать под удар вражеского меча и направить против него свой меч. Так меч становится неотъемлемой частью жизни самурая, символом его верности и самопожертвования. Тому является примером благоговение, которое испытывает самурай по отношению к мечу. Меч самурая несёт двойную службу: сокрушает всё, что противостоит воле владельца и жертвует всем, что исходит из инстинкта самосохранения. При этом один самурай связывает себя с духом патриотизма, иногда воинственности, другой - с религиозным чувством верности и самопожертвования. В первом случае меч обычно становится оружием разрушения всего чистого и простого, смыслом силы, - иногда дьявольской силы. Добросовестный владелец меча всегда знает эту истину и тогда дух зла подвергается уничтожению, а меч отождествляется с разрушением того, что стоит на пути к миру, справедливости и человечности. Он защищает всё, что стоит на пути к духовному процветанию целого мира. Тогда это воплощение жизни, а не смерти. Дзен говорит о мече жизни и мече смерти, и дзенский мастер должен знать, когда и как владеть любым из них. Буддийское божество Мондзю, держит в правой руке меч, а в левой свиток с сутрой. Это напоминает пророка Магомета, но священный меч Манджушри не убивает ни одно живое существо, а только наши собственные жадность, гнев, безрассудство. Меч направлен на себя, тогда как внешний мир, являющийся отражением внутреннего, тоже освобождается от жадности, гнева и глупости. Акала-видья-раджа (Фудо Мео - воплощение будды Вайрочаны),окружённый языками пламени, тоже несёт меч и уничтожает всех врагов, которые противостоят практике буддийской добродетели. Манджушри - положительный персонаж, Акала - отрицательный. Гнев Акалы пылает, как пламя, и оно не угаснет, пока не сгорит последний лагерь врага. Тогда Акала вернётся к своим изначальным качествам Вайрочаны Будды, чьим слугой и проявлением он является. Вайрочана не держит меча, он сам и есть меч, сидящий одиноко со всеми мирами в себе. В нижеследующем мондо "один меч" обозначает именно такой меч. Полководец Кусуноки Масасигэ пришёл в дзенский монастырь Хэго перед сражением в Минатогава с превосходящими силами Асикага Такаудзи (1305 - 1358 гг.) и спросил учителя: "Вот человек стоит на распутьи между жизнью и смертью. Как ему себя вести?" "Пресеки свою двойственность и пусть "один меч" сам стоит спокойно против неба!" (Буквально: "Отруби две головы и пусть один меч будет безучастно уставлен против неба!")- так ответил дзенский мастер. Этот абсолютный "один меч" не есть меч жизни или смерти - это меч, из которого исходит этот мир двойственности и в котором все двойственности обладают своим бытиём. Это сам Вайрочана Будда. Держа его, вы узнаете, как вести себя там, где расходятся пути.Здесь меч олицетворяет силу интуитивной или инстинктивной прямоты, которая в отличии от интеллекта не раздваивается, блокируя свой собственный отход. Шагать нужно вперёд, не оглядываясь, не озираясь по сторонам. Это как секущий нож Чжуан-Цзы, который разрубает узлы так, будто они ждут, когда их разделяет. Чжуан-Цзы сказал бы: "Сочленения разделяются сами собой, а нож, даже после многолетнего использования, так же остр, как и в тот день, когда вышел из рук точильщика". Единый Меч Реальности никогда не изнашивается, разрушая бесчисленные жертвы эгоизма. Верность, самопожертвование, почтительность, благожелательность и возвышенные чувства - вот истинный самурай.
